Часть X

Сообщение о неожиданной встрече с инопланетянами, произошедшей на Земле-2, удалось со всеми подробностями передать на Землю, лишь когда «Ковчег» вышел из переноса. Восторг от получения его едва ли не превзошел всё предыдущее: открытие Тупаком Земли-2, возвращения оттуда Дана и Эи.

Встреча прибывших на «Ковчеге» была грандиозной: люди увидели людхов, прилетевших на Землю поделиться знаниями своей цивилизации, сильно превосходящими земные. И за исключением небольшого количества, собирающихся остаться на ней на длительный срок.

Это не были представители той цивилизации, послание которой когда-то доставили Дан и Эя: предстояла встреча еще с одной. И в полете в гиперпространстве для установления уже настоящего контакта с Теми примут участие вместе с землянами и гардрарцы: трое астронавтов, побывавших на Земле. Не на земном экспрессе «Контакт», конечно: на гораздо более совершенном, своем. А тот, хоть и переоборудованный гардрарцами, останется в Солнечной системе для обеспечения связи через гиперпространство с Данэей и Гардраром.

Прибытие с «Ковчегом» гардрарцев изменило планы Дана. Уровень знаний последних обеспечивал возможность достаточно частого общения между тремя планетами, и поэтому стоило рискнуть покинуть Землю на некоторое время. Тем более что главный виновник опасения отсутствовать на ней, любимый ученик, неугомонный Арг, сам горел желанием побывать на обеих тех планетах. Так что можно было не беспокоиться, что он успеет в отсутствие Дана натворить что-нибудь грандиозное, что придется расхлебывать потом.

…Они вышли из крейсера первыми, Дан и Эя. Следом за ними шел улыбавшийся Арг. Громкие крики приветствия огромной толпы встречавших эхом отражались в горах:

– С прибытием! Как долго ждали вас! – толпа бросилась навстречу им. Впереди всех – Лал и Лейли: подбежали и сразу обняли их.

А из крейсеров появлялись Дэя с мужем и Дэлией; Ева, Дзин; Милан с Ритой, Эриком и подростком Ладой. Экипаж «Ковчега» во главе с Ли и с ним Ги и гардрарские астронавты. За ними другие: огромное количество.

Лал, приветствуя прибывших с возвышения, произнес:

– Добро пожаловать, друзья, на эту планету – на Землю-2, – и тут же Арг перебил его:

– Нет, дорогой: она больше не Земля-2. Благодарное человечество решило назвать её именами тех, кто первые освоили эту планету: именами твоих родителей – Дана и Эи. Её имя теперь Данэя. А Солнце-2 – Лал. Наши гардрарские друзья сочли это справедливым.

– Да: больше и не Зрыыр, – подтвердил капитан гардрарского экспресса. – Гардрар тоже знает: они, высокочтимые Дангкх и Эгхья, сделали её пригодной для жизни.

Как оказалось, многие прибывшие не собирались задерживаться на Данэе. В том числе и Дан, хотя и стосковавшийся по этой удивительной планете, на которой произошло столько важного для него и Мамы. После посещения дорогих для памяти мест надо лететь на Гардрар: встретиться там с Конбром, о котором столько услышал от Ли. И увидеться с любимым внуком, Мариком, ставшим, по словам того же Ли, достойным имени того, в честь которого был назван при рождении. Того же в первую очередь хотела и Мама: обнять своего первого внука.

А об Эрике и говорить было нечего: если было бы возможно, он и дня не стал бы задерживаться – сразу улетел бы на Гардрар к Марику. И Лада, столько от него наслушавшаяся об их старшем брате, тоже. Ну, и родители тогда, конечно.

Но отец, Милан, не только из-за них. Еще на Земле генетики во главе с Дзином дали обещание остававшимся там гардрарцам принести на Гардрар созданную ими систему: оказание методом деформации генов исправление отставания в развитии. Мысль о которой не могла появиться на почти во всем далеко обгонявшем Землю Гардраре, где оценивали человека исключительно по возможности превзойти непрестанно совершенствовавшихся интеллектуальных роботов, а потому безжалостно уничтожавших всех уступавших им. И поневоле Земля, где гуманистическое возрождение началось раньше, тут обогнала Гардрар.

Летела туда вся группа Дзина: Милан, Альд, Олег, Дэя. Уно и Рита, разумеется, с ними. Тем более что дети их, все как один, стремились на Гардрар: не только Эрик и Лада, но и Дэлия.

Потому что Ли должен был оттуда отправиться вместе с Лейли и Ги в долгий полет. А она станет ждать его, любимого, вместе с их сыном, которого успеет родить совсем незадолго перед их отлетом: все пятьдесят лет. Но на их экспрессе пройдет лишь пять, и их разница в возрасте сократится сильно: как у дяди Лала с тетей Лейли.

А ведь он не мог поверить своим глазам, когда она вместе с мамой встречала прилетевших на «Ковчеге»: вместо одной Дэи вдруг увидел двух. Переводил взгляд с одной на другую, пока не догадался, кто же настоящая. И взгляд его изменился: смотрел уже неотрывно на маму. Дэлия видела: с любовью, но смешанной со скрытой болью.

И тогда она первая подбежала к нему и посмотрела прямо в глаза. И сама сказала:

– Да. Их дочь: Дэлия. Ждала потому, что знала то, что не знала и не знает моя мама: что ты любил её. И мне казалось обидным, что она не ответила тебе тем же, – и она продолжала смотреть ему прямо в глаза так, что он не смог отрицать это.

– Нет: Евонька ничего такого мне не говорила. Но я как-то попросила её рассказать о тебе, и потом сама поняла это. Сердцем: потому что полюбила тебя. Скажи, храбрый и самый добрый: ты смог бы полюбить меня и сделать своей женой? Чтобы я родила тебе нашего ребенка и вместе с ним ждала твоего возвращения из долгого полета, который тебе предстоит?

Что он мог сказать ей? Этой девушке, как две капли воды похожей на ту Дэю, какой видел в последние минуты прощания перед отлетом «Ковчега» на Данэю, тогда еще Землю-2. Будто произошло чудо: Дэя родилась второй раз, чтобы уже быть с ним. Но, всё же, это не была сама Дэя.

– Понимаю: тебе трудно сразу дать его. Думай: я буду ждать.

Разговор их прервался: к нему приближались родители – Ева с Дзином. И Дэя, тоже сразу обнявшая его.

Но вечером, когда можно было после торжественной встречи очутиться наедине с самыми близкими людьми, родителями, Ева первая спросила:

– Ты понял, почему дочка Дэи первая бросилась к тебе? Судя по тому, сколько меня расспрашивала о тебе, Дэлия только тобой и дышит. Может, она и составит твое счастье – только теперь уж постарайся не упустить его.

– Мать права, сынок, – добавил Дзин. – Девочка редкостная, не сомневайся. Понимаю, нужно какое-то время: познакомиться ближе, узнать получше.

– Но не тяни: время до твоего отлета не так уж велико. Успей сдержать обещание: подарить нам внуков.

Времени, чтобы самому убедиться в сказанном родителями, действительно, потребовалось очень немного. Уже вскоре они произнесли свои клятвы на горной поляне у священной могилы редактора «Новостей» Марка.

Свадьба была необычной: впервые присутствовали инопланетяне – прилетевшие для передачи своих знаний Земле гардрарцы. Один из них, математик Дордж, поздравляя Ли и Дэлию, сказал, что и на их планете многие вступающие в брак произносят свои клятвы над священной там могилой первой семейной пары, подобного земному Ларлду историка Лима и примитивы Цангл. Как и здесь, благодаря Лейрлинд.

Данэя… Для них, всё-таки, Земля-2 – планета, где началось в их жизни столь многое. На которой пережили одни из самых счастливых дней и немало страшных. Где родили они сами своих детей и стали неразделимыми Отцом и Мамой. Где потеряли незабвенного Лала, именем которого нарекли своего первенца. То, что не удалось забыть: как вынуждены были умертвить и потом даже съесть верного Пса, когда оказались на грани голодной смерти сами, внезапно потеряв в ближнем космосе планеты почти сразу два из своих трех крейсеров.

И перед отлетом на Гардрар хотелось посетить все те места. Вдвоем только: чтобы, не торопясь, задержаться там, молча вспомнить связанное с каждым. Остальным пусть покажут Дети: Лал и Дэя.

Конечно, начали с той, печальной, террасы. Огромный камень, который помог спастись Дану стоит, не тронутый новыми пришельцами благодаря оставленной предупредительной надписи на нем, оставленной ими при отлете.

Тихо: оксигенизатор был отключен еще тогда. Они сидят возле камня, сбросив пристяжные вертолеты. Спинами: чтобы не видеть невольных слез на лице друг друга. Глубоко погруженные в воспоминания [1]: о Лале, обо всем, что произошло с ними самими.

Встали не скоро: только когда улеглась в душе буря чувств, поднятая ими, и успели высохнуть слезы на лице. Взявшись за руки, еще долго стояли молча, не в силах покинуть террасу.

– Здесь поставим памятник ему, – наконец сказал Дан. Эя только кивнула в ответ.

Но довольно печального: ведь хватило и хорошего.

Посещение края Лазоревых скал, решили оба, должно было в точности повторить самое первое. Также появились там, когда еще стояла ночь, и долго плыли в тумане на вездеходе к неповторимым форм скалам то по узким протокам, то по широким плесам. Хоть краски еще более поблекли по сравнению с тем временем, но оставались такими же чистыми и холодными.

По пути к конечному месту Дан еще предложил Эе козье молоко, как тогда. Отказываться не стала, но заставила его тоже.

И всё было почти совсем, как тогда. "Солнце", Лал теперь уже, видимо, взошло: пробившись сквозь облака, с помощью ветра расправилось с туманом. Становилось все ясней, и за поворотом, у высокой скалы вся картина разом предстала перед ними.

Скалы: вытянутые вверх, острые. Как зубья. Сказочного дракона. Целый лес скал. Впереди, сбоку, вблизи, вдали. Через них текла вода, образу каскады, то невысокие и очень широкие, то узкие – значительно выше.

Скалы очень разные. Дальние в основном темные; несколько скал впереди их, освещенные Лалом, ярко сверкают. Одни скалы – как чудовищные зубья; другие – перевернутые гигантские сосульки; третьи торчат прямо из воды ровными рядами, как трубы старинных органов. Четвертые напоминали огромные старые ели. Пятые – как таинственные башни неведомых цивилизаций.

И в какой-то момент снова увидели точно такие же, как тогда, поразительные краски. Глубоко синие тени, нежные светло-голубые блики, серо-бирюзовые облака; бесконечные переходы лилового, сиреневого. Прежняя чистая холодная гамма, никогда не виденная на Земле.

Но хоть и долго потом дожидались, это чудо красок не повторилось снова.

Они смогли не возвращаться к воспоминаниям, давящими горечью, когда, войдя в пещеру, где прожили все те годы, двигались вглубь её.

– А помнишь, Отец, как Сын ушел без разрешения за гипсовой веткой, и Дочка, хоть и маленькая, пыталась его выгородить?

– Конечно, помню, Мама. А ты помнишь, как ты ему влепила пощечину, а он, чтобы не волновать тебя, стал просить прощение? Не стал говорить, что только что спас меня. – Этим напоминаниям не было конца.

Долго не могли покинуть волшебной красоты залы, заполненные великолепными сталактитами, сталагмитами, колоннами. Не решились снова отломить и взять белоснежную гипсовую ветку или небольшой цветок.

И вернувшись к входу в пещеру, вышли не сразу: уселись на камни и продолжали вспоминать, вспоминать. И потом тоже, когда, переплыв озеро, очутились в лесу, первом на этой планете, безжизненной до того: таком разросшемся теперь.

На опушке его небольшой сад фруктовых деревьев, посаженных Мамой для Детей. Яблоня, на которой выросло самое первое яблоко, обещанное Сыну, но отданное им Сестре. Сейчас оно усыпано ими: вкус их еще больше напоминает о том незабываемом времени.

Конбр видел: подготовленная им торжественная встреча Дангкха и Эгхьи никак не получится. Потому что Марик, сразу как увидел деда и бабушку, вместо того чтобы вместе с ним пойти им навстречу, рванул изо всех сил. На мгновение остановился, прежде чем подбежать к кому-то из них или мужчине своего же возраста, тоже явно порывавшегося броситься к нему. Наверно, Эригкху, о котором так часто вспоминал.

Подбежал, всё-таки, к бабушке, которая сразу стала его целовать, повторяя:

– Мама, ну дай же и мне обнять своего внука, – попросил дед.

А Эрик должен был терпеливо ждать своей очереди. Но дед слишком понимал, насколько трудно ему это дается: отпустил внука, и братья обнялись.

Только разговаривать им не дали: Марка хотели обнять и мама с отцом, потом Арг, Ева с Дзином, Рита с Миланом, Ли с Ги.

Конбр уже махнул рукой на торжественный церемониал встречи. Просто протянул руку Дану и сказал:

– Разреши тебя приветствовать у нас на Гардраре, достопочтенный Дангкх. Несказанно рад вашему появлению тут: не сомневаюсь, оно сможет способствовать тому, что мы по примеру Земли совершаем сейчас. Прилету тебя и твоей жены особенно: столько наслышался от моего ученика – вашего замечательного внука.

– Не меньше и я о тебе, дорогой Конбр. Мои сын и невестка и все земляне, принявшие участие в ваших событиях, порассказали столько!

– Жду, что ваш прилет сюда сможет оказать немалую помощь в завершении еще не закончившегося процесса гуманистического возрождения. Думаю, что вы бы не прилетели, если бы у вас он был еще не закончен.

– Можно, конечно, считать законченным: «неполноценных» больше на Земле нет – все люди. Но…

– То, о чем я в любом случае должен предупредить: о неисчезнувшей опасности возврата существовавшего и у вас, и у нас. До тех пор пока прагматизм не станет строго ограничен неотъемлемым пониманием, что не всё можно. Ты видишь того седого, который сейчас обнимает Марика?

– Это мой любимый ученик по имени Арг. Талантливейший инженер, построивший самый первый гиперэкспресс, а потом «Ковчег».

– Не могу не разделить твое мнение о его таланте: «Ковчег» немало превосходит самый первый гардрарский экспресс.

– Так вот именно он представлял для меня главную опасность, из-за которой я не мог позволить себе покинуть Землю вместе с теми, кто прилетел на Землю-2 сейчас.

– Прости, но я знаю, что она теперь не Земля-2 и не Зрыыр, а Данэя: ведь это справедливо.

– Понимаешь: он замечательный практик и организатор – но дальше своих задач почти не видит. Они главное для него: он не видит возможных последствий грандиозных практических действий, которые в силах совершить – при его способностях он может натворить такого...! Положит почти незаметно для самого себя под ноги своим великим задачам все что угодно: равенство, человечность, демократию.

– Не могу, конечно, сказать, что у нас таких же совсем нет.

– Если бы он сам не загорелся желанием посетить Гардрар и ознакомиться с чудесами вашей техники, я бы так и не смог оказаться здесь. На Земле глаз да глаз требовался за ним.

– А теперь спешу задать тебе следующий вопрос. Касающийся вступления в Контакт с еще одной мудрой цивилизацией. Цивилизация Земли сейчас готова предстать перед Теми на надлежащем этическом уровне. А ваша? Ведь у нее был более сложный путь, чем у нашей, а времени с начала возрождения прошло, возможно, еще недостаточно. Поэтому не стоит ли задержать вылет экспресса с нашими общими астронавтами?

– Нелегкий вопрос для меня. Конечно, нам требуется время для завершения процесса возрождения, но… С помощью вашего опыта у нас дело, тем не менее, происходит быстрей. И есть почти полная уверенность, что через пятьдесят лет, когда наши с вами астронавты вернутся, процесс будет завершен.

– Тогда в Контакт с Теми вступите пока вы одни. Но, наверно, они, зная о происходящем у нас, сочтут возможным не отказаться от Контакта и с нами.

– Что ж: пожалуй, ты прав. Тем более что мы привезли то, что не может вам ощутимо помочь: оказание исправления в отставании в развитии с помощью деформации генов. Мы дали обещание вашим ученым, оставшимся на Земле, чтобы передавать нам великие знания Гардрара, что наши генетики, создавшие эту систему, прилетят сюда. Вон они: Дзин, Милан, фактически мой сын, Альд, Олег, Дэя, моя дочь. Должны помочь осилить оставшиеся проблемы.

Скажи еще: вы готовили нам торжественную встречу, как мне показалось, а Марик и мы устроили совсем другое?

– Получилось гораздо лучше: встреча близких друг другу. Несмотря на то, что вы люди, а мы людхи.

– Как сын мой был здесь без меня? Расскажешь?

– Конечно, Лейрлинд: всё расскажу. Он же с нами жил: в нашей семье. Прямо старший брат был для наших с Конбром деток. А Цангл даже мечтает женой его стать: любит его. Только я против: у землянина и людхи дети родиться не могут. Конбр мне об этом сказал. Жалко так. Хорошо, что вы уже прилетели: с вами, я вижу и земная девушка – пусть уж она будет лучше женой его. Цангл тогда станет женой людха и родит детей. Людха же должна: и родить, и вскормить своей грудью. Правда ведь?

– Как настоящая мать её: красивая, увидишь. Но училась: знает много – умней её. Отец-то её не был примитивом: ученым, мудрым – да еще каким. И еще Марык ей много уделял времени, боясь, что она сможет отставать от тех, у кого оба родителя были потомками мудрых. Она и не отставала от них. А еще, знаешь, захотела, чтобы Марык научил её вашему языку: может говорить с ним и читать даже. Да можешь посмотреть: вон она стоит. Просто стесняется подойти: она же тебя не помнит – совсем маленькая еще была, когда улетели вы.

– Цангл! Дочка! Иди к нам: мама Марыка хочет видеть тебя.

Она, действительно, оказалась красивой и до слез напоминала Лейли ту Цангл – свою мать. Подошла и, сложив ладони перед грудью, произнесла на хорошем земном языке:

– Радостный день, сеньора! Очень рада видеть маму нашего Марика. Он мне много про тебя рассказывал. Но ты даже еще красивей, чем он говорил.

– Ты тоже очень красивая. – «Как бедная мать твоя», подумала Лейли, но не сказала это: неизвестно, сказали ли ей, кто были её настоящие родители.

– Она уже и играла в театре даже, – добавила Валж. – Знаешь кого? Молодую Гурию. Вот так вот!

– Ты тоже будешь играть в нашем театре, сеньора? Или руководить им?

– Нет, девочка: мне скоро предстоит очень надолго улететь. Но прилетела моя подруга, бывшая лучшей актрисой Земли: она и будет всё это делать. И еще те, кто сможет учить музыке, пению, танцам, создать балет. И учить живописи тоже.

Группа Дзина почти сразу обнаружила очень ощутимые отличия генов гардрарцев от земных. Требовались значительные коррекции разработанной ими системы.

По предложению Конбра создали институт Исправления, в состав которого вошли и несколько крупнейших генетиков Гардрара. Но далеко еще не все они были, как и когда-то на Земле, сторонниками возрождения.

Виделось, что работы предстоит невпроворот. Он сможет возглавлять институт до завершения доработки системы, но после её завершения руководить Исправлением станут, конечно, сами гардрарцы.

Удивление гардрарцев вызывал Арг. Старый совсем, но энергии его позавидовал бы и молодой: едва очутившись на Гардраре, стал влезать во всё, что здесь обнаружил. Мало того: на основе узнанного высказывал порой неожиданно весьма полезные соображения. Поразительно быстро, поэтому, обзавелся многочисленными друзьями.

Большинство остальных землян, в том числе Эрик вместе со своей женой, бывшей коллегой, упорно занимались учебой, осваивая знания Гардрара. Впрочем, находились дела и для них.

Слишком немало дел было у Лейли: помимо напряженной предполетной физической подготовкой под руководством Ли. Старалась успеть еще и ознакомить Риту со всеми подробностями возрождения тех видов театрального искусства, которое организовывала во время своего первого пребывания на Гардраре. Кому еще, как не ей, одной из лучших актрис Земли и своей ближайшей подруге, почти сестре, могла она оставить начатое самой дело?

– Не бойся: таланты есть. Возьми ту же Валж. Бывшая «неполноценная», «примитива», а как поет: с каким чувством. И как сыграла Гурию первого плана.

– Да и голос у неё какой: настоящая естественная постановка! А дочка её, сама вижу, необыкновенно перспективна: буду с ней заниматься индивидуально. Кстати, знает она, кто её настоящие родители?

– Боюсь нечаянно расстроить. Но с ней есть еще проблема, о которой ты должна знать. Тем более, она может непосредственно касаться тебя.

– Валж мне сказала, что Цангл любит моего Марика и мечтает стать его женой. Валж против, и недаром. Из-за различий организмов землян и гардрарцев у них не только не смогут родиться дети, но и физическое общение будет тоже затрудненно. Так что… А Цангл то ли не знает, то ли не хочет в это верить.

– Но почему ты считаешь, что это будет касаться меня, как ты сказала, непосредственно?

– Валж, когда говорила мне об этом, сказала, что поэтому хорошо, что с нами прилетела земная девушка: пусть она станет женой Марика.

– За: обеими руками. Но она же и не девушка: подросток еще. Рано пока ей замуж.

– Ничего: он подождет, пока станет старше. К сожалению, меня уже здесь не будет. Так что надзор за ними тремя останется на тебе, а не только на Эе и Валж.

Конечно, на Риту можно было полностью положиться. Но, всё же, она не выдержала: не терпелось убедиться, что сын сам правильно оценивает положение. И оказалось, женой ему виделась именно Цангл.

– Что поделаешь, что для меня лучше её нет. Была мне как младшая сестренка, а я ей старшим братом. А потом…

– Да, мама: кроме неё мне никакая другая не нужна – лишь бы она была рядом.

– Даже земная девушка? Которая, в отличие от людхи, может родить тебе ребенка? Или вам не нужны собственные дети?

– Но откуда мы с ней возьмем их? Приемными тоже сделать некого: дети рождаются теперь только в семьях. А те, которых родили еще тогда примитивы-роженицы, уже её возраста. Поэтому что можно поделать?

– Что? Только понять, что такой брак – землянина и людхи – не даст ни одному полного взаимного счастья: природу не обманешь. Ведь даже нормального физического общения ты с ней не сможешь иметь. А она – приложить к груди собственного ребенка. Поэтому вы можете продолжать платонически любить друг друга, но создать семьи внутри своей планетной расы.

– То есть, мне – оставаясь на Гардраре – на собственной двоюродной сестре, на Ладе, так? Ведь другой земной девушки здесь нет. И ты уверена, что Лада сможет быть со мной счастлива, зная, что я люблю не её, а Цангл?

– Представь себе: возможно. Вот послушай историю твоей собственной матери.

… – И стала поэтому женой твоего отца, хотя еще продолжала любить твоего деда. Вот так! А потом ты у меня родился, – закончила она.

– С тобой к нему любовь моя перешла. Ведь было его за что любить. А дед стал отцом его для меня.

– Почему? Просто совсем иначе: как и бабулю твою. Все мы любим друг друга: семья мы, понимаешь? Потом и Рита с Миланом вошли в неё, стали их детьми, как твой отец и я, а ты и Эрик их любимыми внуками. И наверно, не было бы всей этой любви без наших детей: не могло быть.

Только такая любовь – полная, хочу я, чтобы была и у тебя: пойми. Прошу: подумай! Я ведь улетаю скоро – очень надолго.

[1] Дворжак Симфония № 9 «Из Нового света» Часть I (1)

Венский филармонический оркестр, дирижер Герберт фон Караян

Окончание части I https://www.youtube.com/watch?v=PPLkJd5BnXg

[ Up ] [ Часть I ] [ Часть II ] [ Часть III ] [ Часть IV ] [ Часть V ] [ Часть VI ] [ Часть VII ] [ Часть VIII ] [ Часть IX ] [ Часть X ] [ Часть XI ] [ Часть XII ]