69

Выступление Дзина с комментариями к материалам расследования, резко противоположными доводам, приведенным Йоргом, мало что добавили к эффекту доклада самих результатов: доводы Йорга слишком для многих оказались убедительными.

И тогда слово попросила Эя.

– О чем мы спорим? Выгодно или невыгодно – только и слышно! Что – выгодно?

Что – не выгодно? Где больше и где меньше затраты! Какие результаты являются оптимальными!

О чем же идет речь: о производстве продукции, выработке энергии? Нет – о воспроизводстве самих себя.

Ну, так вот – я задам вам вопросы, которые вам так и не пришли в голову: что выгоднее – быть или не быть счастливыми? Вы понимаете, что такое – быть счастливыми? Думаете, это возможно, лишь когда ладится работа, и ты совершаешь открытие. Нет – не только! Дан уже говорил это. Но он говорил обо всем – я скажу только об этом.

Когда-то Лал – мудрый, добрый Лал, перед отлетом на Землю-2, повез нас на детский остров. Там мы целый день были среди детей. Что это? Что мы знали о них, видя их редко-редко: что видеть их доставляет удовольствие? Эти встречи случайны и коротки. И то, мы видели детей школьного и более старшего возраста, приезжавших на ознакомительные экскурсии. А малыши? Мы их не видели совсем; лишь смутное, почти исчезнувшее воспоминание о том, когда сам находился в таком возрасте – его сохраняют очень немногие.

А тут – я увидела совсем маленьких. Одного из них держала на руках кормилица, До чего же он был крошечный: пальчики, носик! Чуть не расплакался вначале. И вдруг улыбнулся мне: что внутри будто перевернулось. И Ева, которая знала то, что не понимала я, сказала: "Ты смотришь на него так, как будто хочешь дать ему свою грудь."

Да! Я почувствовала, что хочу – тысячу раз хочу! Мне дали подержать его на руках: я ощутила его тепло, его запах – мне было хорошо, как никогда в жизни.

Там, в Дальнем космосе, когда мы летели к Земле-2, Лал раскрыл нам, что творится на Земле. Рассказал обо всем, что понял и разглядел. И потом спросил, что мы думаем сами: как сделать, чтобы снова воцарилась справедливость?

"Восстановить связь детей и родителей, которые не позволят превращать своих детей в неполноценных. Женщины – все – сами должны рожать детей и растить их в семье, которая тогда появится вновь." – сказала я. И удивилась, насколько Лал обрадовался моему ответу: из всего, что он нам рассказал, сделать именно такой вывод – мне казалось совершенно естественным. Но могла ведь и не сделать. Как Дан, который предложил только пропаганду взглядов Лала.

Я не понимала, почему Лал так обрадовался. Но узнала вскоре, когда он сказал, что первой родить ребенка должна я сама. Там, на Земле-2, где никто не сможет помешать. Для того чтобы, вернувшись, показать его людям и сказать им то, что я буду знать наверняка.

Я не стану повторять, как все было дальше: слишком много слышали от меня и от других. Я скажу то, что знаю – знаю наверняка, – что еще не знают, кроме совсем немногих, все. Не знают и не понимают, насколько бессмысленны приводимые сейчас доводы в пользу существующего.

Выгодно или не выгодно для человечества, чтобы все женщины сами рожали своих детей? Безусловно: выгодно! Только само слово "выгодно" имеет совсем иной смысл.

В чем вы видите ее – эту выгоду? Лишь в том, насколько отдача от людей оправдывает затраты. Разве нет? Вы можете рассуждать так, лишь не понимая ничего другого.

Вы думаете о затрате времени и сил на рождение и воспитание детей, считаете их потерей, абсолютно не зная и не понимая то, что дадут взамен дети, рожденные нами и живущие с нами. Наши дети.

Ведь вы не знаете счастья иметь собственных детей: для вас счастье – лишь ваши успехи в работе. А другого вы и не знаете – потому что лишены его начисто. И оттого не знаете, что эти два счастья – разные, и одно ни в чем не заменит другое.

Как не знала я, споря с Лалом. Я боялась: полная отрезанность от Земли, отсутствие какого-либо опыта. Я колебалась.

Лал погиб. И тогда Дан сумел – с огромным трудом – убедить меня все же стать матерью.

Я стала ей там, далеко, невероятно далеко от Земли. Потому что, действительно, это было возможно только там: здесь, на Земле, первая же попытка стать матерью была немедленно пресечена самым безжалостным образом.

Я родила детей и растила их вместе с Даном. Сейчас я уже не представляю, как могла бы я жить без этого.

Многие из тех, кто видел наших детей, пожелали того же. Их пытались отпугнуть, показав оборотную сторону – горе, которое может принести это: все видели, как хоронили мы нашего Малыша. Чтобы люди подумали: нет этого счастья, зато нет и этого горя. Гнусная глупость: думать так! Тогда будьте последовательны – идите дальше: прекратите заниматься наукой, чтобы не знать неудач; перестаньте чувствовать, чтобы не знать огорчений – умрите!

... "Что сказать им еще – так, чтобы никто не мог остаться равнодушным? Какие слова? А какие слова зажгли меня?" И в памяти снова день, когда ребенок – еще не ее собственный – появился у нее на руках; Ева говорит: "Ты хочешь дать ему свою грудь."

И еще то, что она сказала, прощаясь с ними: "Я показала – это главное." Показать!!! Немедленно! Сейчас! Всем!

Она не готовилась сегодня выступать. Просто почувствовала, что хочет говорить – сейчас, сию минуту. А надо было подготовиться: если бы мысль – показать – пришла ей в голову своевременно, она собрала бы всех матерей – уже ставших и будущих – здесь. Но: разве сейчас поздно?!

Не прерывая выступления, она написала записку, вызвала Лейли. Увидела, как Лейли и сидящая рядом с ней Рита начали беззвучно шептать, не снимая пальцы с радиобраслетов: в эфир ушел клич всеобщего сбора материнского воинства.

Подобного никогда никто из ныне живущих на Земле не видел: через все двери, открытые настежь, в Зал Конгрессов непрерывно входили женщины. Они шли и шли, гордо демонстрируя животы, в которых зрела жизнь. Рядом со многими шли мужчины, отцы будущих детей, держа своих жен за руку.

Десять малышей – всего десять пока – на руках у матери или отца. Марк – самый старший, самый большой – у Лейли: сидит, обняв ее ручонкой за шею. И Милан шел – рядом с Ритой, осторожно, но крепко держа сына. Непримиримость его взгляда, с которым на мгновение встретился Йорг, была страшней только что принятого сообщения, что он усиленно что-то разыскивает в архиве Института генетики.

Страшное шествие – способное раздавить, смести все, что защищал Йорг, с ужасом смотревший, как засветились улыбками подавляющее большинство лиц.

Дети, совсем маленькие – такие, каких мало кто видел. Трогательно крошечные, будящие чувства, которые продолжали таиться в глубине души, так и не умершие, не исчезнувшие навсегда.

Они заполнили сцену Зала.

Кажется, все рухнуло. Сейчас произойдет разгром! Если не случится чудо. Какое?

На какое чудо можно было еще надеяться? Но: чудеса ведь бывают. Несомненно!

Во всяком случае, именно чудом показался Йоргу, оглушенному и раздавленному, неожиданно зазвучавший голос Арга. Когда он попросил слово, когда появился на возвышении – Йорг не видел, не мог вспомнить. Но то, что Арг, взгляды которого были слишком хорошо ему известны, который стоял где-то в середине между ним и Даном, еще мог помочь сохранить многое, Йорг как-то судорожно осознал сразу же. Прежний, уверенно непроницаемый, вид вернулся к нему: растерянность его не успел никто заметить.

"Вот – чудо!" – думал он, глядя на Арга.

– Пора перейти от слов к делу, – как почти всегда, начал Арг свою речь. Во всем Зале он казался самым спокойным, уверенным в том, что знает, что делать. Странно: он стоит впереди сидящих на сцене беременных женщин и горстки матерей с детьми, как бы говоря от их имени – но вся надежда Йорга сейчас на него.

– Пора перейти от слов к делу, – повторил Арг. И спокойно, размеренно стал излагать программу действий.

– Дети – это прекрасно! Они должны жить среди нас. Стоит познакомиться с ними, чтобы не требовалось больше доказательств этого.

Итак: люди вольны определять для себя, давать ли самим жизнь ребенку и растить его. Это должно стать нормой, но – нельзя требовать от всех.

"Так!" – отметил Йорг.

– Многое из того, что было открыто Лалом – что сообщил нам мой учитель Дан – должно быть воплощено в жизнь. Вопрос – не в принципиальной необходимости этого, а в способах и сроках его осуществления.

"Так, так!" – снова отметил Йорг.

– Вопрос лишь в том: как и когда? Нам необходимо все это как следует обдумать, прежде чем мы приступим. Практическая сторона дела в настоящий момент волнует меня больше всего. Не принципиальная: хотя я не считаю, что понял уже все до конца, но сомневаюсь, что мой учитель Дан мог ошибиться. Особенно – перед лицом столь убедительных аргументов! – Арг протянул руки и поманил к себе Марка: тот охотно пошел к нему. И дальше Арг говорил, держа его на руках.

– Так вот: дети – это очевидная необходимость; а раз мы сами будем растить их, то ясно – никакая отбраковка не будет возможна. Она исчезнет. Может быть, даже с завтрашнего дня – сразу, как только мы решим это.

"Да," – с горечью подумал Йорг.

– Более сложен вопрос с теми, кто уже является "неполноценными". Эта сторона проблемы, даже по признанию моего учителя Дана, является самой болезненной. Пути ее решения далеко еще не ясны.

"Вот оно – твое "но"! Наконец-то!"

Арг направился по уже проложенному руслу, которое и считал наиболее приемлемым Йорг. Еще раз кратко перечислил наиболее крупные из современных задач и перешел к главной из них: подготовке заселения Земли-2.

– Мы не можем законсервировать начатую работу, на которую потребуется еще десять лет, – это обойдется нам неимоверно дорого. С другой стороны – мы не можем приступить к немедленному созданию СНН, не прекратив начатую подготовку: и то и другое одновременно нам не под силу.

Я вижу практический выход в другом: пути постепенного перехода к необходимым преобразованиям. Не откладывая, должна быть ликвидирована отбраковка и утверждена свобода рождения детей, а с созданием СНН я предлагаю подождать до отлета поселенцев на Землю-2.

Но, в таком случае, мы не сможем обеспечить здоровье и долголетие множества людей, не продолжая использовать хирургический ремонт. Временно мы должны его сохранить. Я понимаю: он бесчеловечен. Но он пока необходим: мы должны пойти на это. Пусть то будет последней жертвой прогрессу.

"Кровавая жертва!" – подумал Дан, все более настороженно вслушиваясь в слова Арга.

– Донорство мозга может быть ликвидировано хоть сейчас.

"Ладно!" – сказал про себя Йорг: предыдущие предложения Арга были куда важнее.

– Группа подопытных должна быть ликвидирована немедленно, – голос Арга звучал твердо. – Абсолютно недопустимо использовать людей как подопытных животных!

"Ну, это мы посмотрим: если упор будет делаться на практическую необходимость, то не раз удастся добиться возможности проведения опытов на этих олигофренах."

– С гуриями вопрос тоже решается не столь просто. Я думаю, пока не стоит трогать и их. Конечно, следует существенно изменить их положение, предоставив им право на отказ в случае нежелания контакта. Остальное я не считаю возможным менять – пока, по крайней мере.

Особый вопрос о воспроизводстве и связанном с ним. Едва ли сразу же необходимое количество женщин решится стать матерями, а человечество не может нормально существовать, не поддерживая на нужном уровне рождаемость детей: поэтому какое-то время воспроизводство должно еще обеспечиваться с помощь уже существующих рожениц. Необходимо только, чтобы эта часть воспроизводства проводилась с помощью оптимального подбора.

..."Оптимального подбора"? Кто будет вести – этот подбор? Они – генетики: Совет воспроизводства, Институт генетики. Ай да Арг: они – остаются! Вот он – рубеж! Дальше отступать не придется. Далеко, ох как далеко вынуждены будут, все же, они отступить.

Но – ничего! Главное, что все существующее не уничтожается разом. Что-то, все же, сохраняется, и главное – Совет воспроизводства. То, что предлагал Арг имело шансы быть принятым: вряд ли Дан добьется большего, даже если потребует. А им самим – ни в коем случае нельзя голосовать против Арга, неразумно: большинства теперь явно не набрать. Лучше уж – Арг наверняка.

Да: лучше! Отступить бывает и выгоднее. Иногда. Тогда на тебя начнут работать любые неудачи, мелкие противоречия, груз привычек – не ты будешь отвечать за все! Именно на это и рассчитывал Йорг, отнюдь не собиравшийся отступать навсегда.

... – Оптимальный подбор уже не будет обходиться слишком дорого, так как увеличивающаяся часть потомства будет появляться на свет от настоящих родителей. Сочетание того и другого, возможно, обеспечит неувеличение количества малоспособных детей. По крайней мере, на то время, пока мы не сумеем добиться ощутимых результатов по исправлению их отставания в развитии.

Эта речь, самая короткая из прозвучавших во время дискуссии, заканчивалась предложением прекратить ее и перейти к принятию решения.

[Глава 64] [Глава 65] [Глава 66] [Глава 67] [Глава 68] [Глава 69] [Глава 70]

[Оглавление]

Last updated 07/25/2009
Copyright © 2003 Michael Chassis. All rights reserved.